Марфа Борецкая: новгородская вольница
статья от 25 апреля 2014 года
Сегодняшнее
наше путешествие будет для меня особым. И не только потому, что я во
время него вернусь домой хотя бы на несколько часов. Древний Новгород -
особое место. И, поверьте, Новгород до сих пор остался тем самым вечевым
центром, Родиной Свободной Руси. Это, конечно, относится не к политике -
политика меняет лица слишком часто и рано или поздно отомрёт в том
виде, в котором существует на данную минуту. А вот седой Волхов всегда
останется Волховом, как и новгородцы всегда останутся новгородцами.
Хотя, конечно, тут я перегнул - до названия "Волхов", река эта носила
название "Мутная".
Новгород
предрасполагает к ощущению свободы полёта и волевым решениям. Вы можете
мне поверить - я много где бывал на территории нашей необъятной Родины и
везде ощущал разные запахи. Москва пахнет деньгами - это уже не секрет,
запах Питера - запах музейных галерей, смешанный с машинным маслом
метро, дух Нижнего - дух определённости и стойкости. В Новгороде же
всегда чувствуется яркий дух свободы. То ли земля слишком древняя, то ли
призрак идола Перуна до сих пор в лунные ночи предстаёт перед лицом
тысячи церквей, затмивших Землю Новгородскую золотом богатых
величественных куполов. И процесс "христианизации" Новгорода, конечно
же, полон крови - каждый из вас помнит историю о том, как Владимир,
руками своего воеводы Добрыни и тысяцкого Путяты, просто топил жителей
этой земли в кровавой каше в жажде сломить дух языческого Новгорода. Но
всё вытерпел город, даже варварское насаждение религии. Нужно помнить
эти методы - каждый, кто не желал креститься, был убит. И многие
новгородцы не согласились нести на себе чужеземный крест, приняв смерть
от рук великого и благого Владимира Красно Солнышко, чьи руки уже по
локоть обагрились не солнцем, но кровью своих же соотечественников.
Однако, некоторым язычникам всё же удалось укрыться в лесах для того,
чтобы сохранять чистоту собственной веры и осенять ей так варварски
изнасилованную энергетику более чем древней земли. Но, если верить
словам патриарха Кирилла, до принятия христианства народ на Руси был "варварский, языческий, почти что дикари".
И кто вы такие - варвары, с великой культурой? Вы ли, отцы, освоили
русский север? Предстань дикарём, сломивший спесь непобедимого Царьграда
великий князь Игорь! Развейтесь в пыль все традиции и мудрость народа,
лишь достоверно ведущего свою историю от Рюрика! Стоит, однако,
напомнить, что первое упоминание Новгорода (и сейчас пойдут идеи более
чем смелые) относится к 859-му году. Но это лишь первое упоминание
города как такового. И многие за личностью Рюрика забывают о старейшине
ильменских словен Гостомысле, который и предложил призвать на княжение
властного варяга.
Сам
же Гостомысл был сыном Буривоя, уже на тот момент являвшегося князем
Великого Града. Стало быть Великий этот Град был основан ещё при его
отце - Владимире Древнем, изначально правившем неким городом Владимиром
(по утверждениям некоторых историков сейчас это село Владимирец,
находившееся тогда в Новгородской губернии). Но ещё до Владимира
Древнего, судя по летописям, уже в Новгороде правил князь Вандал
Новгородский, имя отца которого - Словена Старого - уже окончательно
теряется во времени и превращается в пыль на страницах явно заказной
книги "Сказание о Словене и Русе и городе Словенске". Почему явно
заказной? Потому что творчество это описывает события от "Великого
Потопа" до прихода на Русь Рюрика. И какой потоп в мифологии древних
славян? О чём вообще идёт речь, если не о религиозной подтасовке? Но не
об этом речь сейчас - речь об истории Земли Русской. И сколько лет тогда
вы дадите Новгороду - прикиньте хотя бы на глаз?
Сегодняшний
наш персонаж - последний известный представитель самобытного Новгорода.
Представительница, конечно же. Женщина, которая одна выступила против
насаждаемого Москвой порядка. И на эти факты, как говорится есть только
два мнения - моё и неправильное. И сегодня в "Лабиринтах" весь сок, весь
вкус цвет и запах самобытной колыбели Руси. Сегодняшняя наша гостья - Марфа Борецкая.
Самостоятельность
Земли Новгородской никогда не подвергалась сомнению. Историю её принято
начинать с князя Гостомысла, некогда выбившего варягов из Великого
града и основавшего около моря город, названный в честь своего сына
Выбора. Призвание Рюрика не являлось стихийным решением - все сыновья
Гостомысла погибли, а дочери были сосватаны за соседних князей. Некому
было править объединёнными племенами. Но незадолго до своей смерти
мудрый князь видит сон, в котором из чрева одной из его дочерей - Умилы,
вырастает роскошное богатое древо. И собрались волхвы толковать этот
сон. И пришли они к единому мнению о том, что именно дети Умилы должны
стать непосредственными наследниками великого Гостомысла, сына славного
Буривоя. Решил Гостомысл, что будет так: оветъ даю вамъ, да послете въ Порускую землю мудрыя мужи и призовете князя отъ тамо сущих родовъ.
И явились на княжение в земли ильменьских словен варяги - Рюрик, Синеус
и Трувор. Конечно, корни этих трёх братьев через века проследить
окончательно не удаётся - все славянские летописи или переписаны по сто
раз, или вообще утеряны. Потому и сама легенда о потомках Умилы скорее
апокриф, нежели непреложная историческая истина. Но разве можно
представить документальное стопроцентное свидетельство всего того, что
происходило в среде словен в те времена? И некоторые историки
утверждают, что великий Словен - предок всех славянских племён, под
именем "Словенск" основал город, позже получивший имя Новгород, как
центр единения своих народов. И произошло это, стало быть, задолго до
нашей эры. Но не будем углубляться. У нас сегодня несколько другие
вопросы и тематика.
И
кем был князь для новгородцев? "Гарантом конституции"? Упасите боги!
Князь в стольном граде Новгороде выполнял роль более чем формальную - он
был тем человеком, который объединяет племена как фактический лидер. А
"коренных" племён, вошедших в состав той национальной группы, которую
потом будет принято называть славянам, а чуть позже - русским, будет
крайне много. Это и словене, и чудь, и веси, и мери, и кривичи, и
дреговичи. Также определённые источники ставят под сомнение само наличие
"троекняжия" в изначальной Руси. Они считают что Синеус и Трувор -
производные от старошведских sine hus и thru varing
- "свой род" и "верная дружина". А как иначе объяснить внезапную смерть
двух братьев, как не ошибку переводчика, грубо исправленную подлогом
факта? Ну да мы опять не туда. Но согласитесь - всё интересно и всё
вкусно. И попробовать хочется всё и сразу.
И,
кажется, что с призванием Рюрика, как символа единства народов, кровь
славянская перестанет бродить и выливаться в бесконечные междоусобицы.
Но позже случается самый невозможный вариант из всех - после смерти
Гостомысла новгородцы и ильменьские словене со временем стали регулярно
собирать совет - вѣтъ. То, что мы сейчас
называем "Вече". На вече обсуждались самые важные политические вопросы,
которые беспокоили народ. Обсуждались они без участия князя. И решение
люди тоже принимали без его корректировок, самостоятельно.
Это
регулярное собрание, конечно, стало созываться уже после смерти Рюрика.
Однако нельзя забывать, что собственная точка зрения на любые вопросы
сверху всегда присутствовала в среде новгородцев. И именно поэтому,
кстати, нельзя серьёзно рассматривать теорию о призыве князя на Русь,
как теорию несостоятельности славян в политическом плане. Им просто
требовался человек, который нёс бы ответственность за все
внешнеполитические события, регулировал бы особо жёсткие конфликты. Но
любые вмешательства в собственную свободу расценивались новгородцами,
как непозволительная наглость. Стоит только вспомнить первую волну
негодования по причине самого призыва князя - тогда, в некоторых
исторических источниках, начал мелькать образ словенского князя Вадима
Храброго, поднявшего смуту и попытавшегося свергнуть Рюрика. Но не одним
Вадимом Храбрым славится борьба новгородцев против политических
покровителей, по их меркам зашедших слишком далеко, существует фрагмент
истории, в котором новгородцы не простили князю трусость. Этим отрывком
можно считать военный поход Всеволода Мстиславича с поддержавшим его
братом Изяславом на Ростово-Суздальское княжество и Юрия Долгорукого.
Война, конечно же, разгорелась из-за завышенных цен на хлеб, который
суздальцы стали присылать в Новгород, помимо всего обложив купцов
огромными пошлинами. В ходе кровопролитной битвы, князь новгородский
Мстислав трусливо покинул поле боя. Новгородцы такого проступка простить
не могли. Они недолго судили да рядили события у Жданой горы и на вече
28 мая 1136-го года единогласно решили князя изгнать. Жители города
полтора месяца держали его с женой, сыновьями и тёщей взаперти,
припомнив не только побег с поля боя, но и неправильно расставленные, с
их точки зрения, приоритеты - задумку Всеволода сменить Новгород на
Переяславль. Позже Всеволод, потомок Владимира Мономаха, был вышвырнут
из города, а на его место новгородцы попросили прийти Святослава
Ольговича. Соседи - псковичи - не растерявшись решили помочь Всеволоду
вернуться в Новгород и приняли его у себя на княжение. Однако, узнав об
этом, новгородцы направили в Псков дружину, чтобы навсегда разобраться с
опальным князем. Город сдался без боя, а Всеволод умер в том же году
собственной смертью.
И
вот, перепрыгивая по головам через множество фактов о природе
новгородцев, мы с вами подобрались к образованию новгородской республики
и, фактически, к нашему сегодняшнему персонажу. И поверьте - без всех
вышеперечисленных фактов и дат, повествование, а тем более портрет нашей
сегодняшней героини не смог бы заиграть всеми красками. И многие
говорят, что Марфа Борецкая хотела присоединить новгородскую землю к
литовцам из корыстных побуждений. Но посмотрите фактам в глаза -
откройте учебник истории и обратите внимание на кровь новгородскую - как
кипящую в венах, так и пролитую на полях сражений. Откройте книгу
Карамзина - и задумайтесь. И вы, возможно, поймёте, что никакая Литва
Новгороду была не нужна - республика начала развиваться, но Москва очень
неловко воткнула палки в колёса, зарясь на лакомый северный кусок своих
потенциальных земель. И кровь вятичей и кривичей, изначально заселивших
городок Москов была напрочь разровнена по земле русской
монголо-татарским игом. Будущую столицу поможет отстроить никто иной как
Даниил Александрович. Сын Александра Невского, кстати. Именно при нём
Москва стала центром самостоятельного удельного княжества. И иметь
амбиции на присоединение к себе земель, находясь в географически
выгодной точке карты, естественно, уже половина успеха. Но такие
перспективы новгородцам, и без того жившим хорошо, определённо не
нравились.
И
вот оно - истинно славянское юродство. Улыбка и возглас счастья, как
кажется, выстроенные уже на костях, звучащие в ушах искалеченных и
израненных бойцов:
-
Хвала небу! Может быть, граждане сожалеют, что не упали на колена
перед Иоанном?.. Пусть говорят враги мои, и, если они докажут, что
любовь к свободе есть преступление для гражданки вольного отечества,
я с радостью кладу голову свою на плаху. Пошлите её Иоанну и смело
требуйте его милости!
И
какой силищей нужно обладать, чтобы ответить ТАК? Или, может, кто-то из
читателей скажет "какой глупостью?". Но сильна женщина русская. А тем
более - новгородская. И сломить её дух невозможно. Я вижу силу этого
духа, прошедшую через века, в своих землячках, которые жизнь свою
отдадут за дуновение ветерка свободы на земле, на которой никогда честь и
краса девичья не продавались. И на которой никогда дух славянский
нельзя было сломить и купить.
И
что не сделаешь ради сохранения свободы своей? Новгород предлагает
Ивану выкуп - все богатства, которые у него есть, на что тот отвечает: «Покорность без условия или гибель мятежникам!».
И он, конечно, видит своё преимущество - множество воинов со всех
земель московских сопровождают князя. И что может маленький город
противопоставить этой силе? Но где же видано, чтобы Новгород сдавался?
Где видано, чтобы с ним - колыбелью земли русской разговаривали так!? И
вы не поверите - в рядах новгородцев нет двух мнений, они понимают, что
дважды недостоин войти в город тот, кто осмеливается так обращаться к
его жителям!... И, положившись на моления старика Феодосия -
отшельника-пустынника, снова Новгород, на шее которого сжималась петля
кольца московского, закатил пир! И в лучших традициях викингов, вы не
находите? Но есть предел запасам осаждённого города. И вот в воздухе уже
повисает немая пауза, когда есть становится нечего. И Марфа падает ниц
перед своим народом, умоляя его дать последнюю решительную битву
московскому князю...
И
битва эта уже проиграна. И в город входит Иван III, обещающий, что
возмездия не последует. Марфа на это лишь улыбается, понимая, что словам
его веры нет... И вот слизким червём перед князем уже расстилается
старик Феодосий: “Государь! Судьба
наша в руках твоих. Отныне воля самовластителя будет для нас
единственным законом. Если мы, рожденные под иными уставами, кажемся
тебе виновными, да падут наши головы! Все чиновники, все граждане
виновны, ибо все любили свободу. Если простишь нас, то будем верными
подданными, ибо сердца русские не знают измены, и клятва их надежна.
Твори, что угодно владыке самодержавному!..” И что это
за нелепые трактовки... "виновны, ибо все любили свободу"... И тут всяко
есть место разойтись князю, проявив свою неслыханную высшую милость: "Бог судил меня с новогородцами, кого наказал он, того милую!". Но отмотаем немножко назад...
Солдаты
московские застали Марфу и её дочь за рукоделием в светлице. Даниил
Холмский - выходец из тверского княжеского рода, ободравший позже землю
новгородскую как липку, начнёт допытывать её о несуществующих союзах с
Литвой. В ответ на все угрозы и оскорбления, Марфа продолжает вышивать: "Пусть Иоанн велит умертвить меня и тогда может не страшиться ни Литвы, ни Казимира, ни самого Новаграда!..."
Именно в этот момент в город войдёт князь московский. И колокола забьют
со всех концов. В диалоге со своей дочерью, заглушаемом криками
раболепных трусов с улицы, славящих нового князя, помимо всего, Марфа
обронит: "И геройство пылает огнем
дел великих, жертвует драгоценным спокойствием и всеми милыми радостями
жизни… кому? – неблагодарным! Я могла бы наслаждаться счастием
семейственным, удовольствиями доброй матери, богатством, благотворением,
всеобщею любовию, почтением людей и – самою нежною горестию о великом
отце твоем, но я все принесла в жертву свободе моего народа" И очень горькая пилюля, согласитесь?
И
существует два финала этой истории. Хотя, какой бы мы с вами не избрали
- они оба верны. Карамзин описывает смерть Марфы на Великой Площади,
там где её, защитницу города, так и не принявшую иго московкое казнят
люди Ивана III. Последней фразой её будет: "Подданные Иоанна! Умираю гражданкою новгородскою!".
По второй же версии, Марфа Борецкая, издевательски наречённая
москвичами Посадницей, будет отправлена сначала в Москву, а потом в
Нижний Новгород - доживать свои дни в качестве монахини в Зачатьевском
монастыре, где она умрёт в 1503 году.
В
любом случае вечевой колокол будет увезён в Москву. Так закончит свою
историю первая и единственная русская республика. И свобода это,
конечно, очень важная часть нашей жизни. И я рад чувствовать вокруг себя
людей свободных, не идущих на поводу у жадности, подлости и наживы.
Вдвойне приятно видеть их в числе новгородцев. И тут уже не важно -
мужчин или женщин, потому что архетип Марфы отадётся в сердцах и тех и
других. И всегда совершая очередной поступок, как кажется, неразумный,
но справедливый, вспоминайте жизнь этого нашего сегодняшнего персонажа. И
будьте уверены, что поступаете верно, сохраняя свою свободу,
независимость и честь.