Эцио Боссо: становясь музыкой

Музыка - это необходимость. Как дышать.

Привет всем, мои уважаемые ноты, звуки, симфонии. Драматичные и мажорные. Эпические и абсурдные. А в каком звуке вы сегодня? Или... может быть вы - тишина? Самая одурманивающая из всех мелодий, которую мы  - так уж получилось - не умеем слушать. Недооцениваем. И давайте попробуем услышать её прямо сейчас. Звенящую. Поющую. Тишину, в которой звучит только наш собственный инструмент. У кого-то это скрипка - как нити кошачьих нервов натянуты струны, и вот её тоскливое до дрожи откровенное пение. У кого-то - тромбон. Глухой. Тяжёлый. Весомый тромбон, без которого оркестр, как кажется, не может вымолвить и звука. И все вместе мы - симфония. Симфония, которая для каждого из нас ещё звучит как тишина, но дождитесь конца моей жизни, и вы откроете в себе самое главное - умение слышать вашу собственную музыку...

Сегодня все говорят и никто не слушает. Нужно молчать, чтобы уметь слушать. Активное молчание, которое помогает воспринимать не только звук, но и себя, свою душу. Этот урок дал мне Клаудио Аббадо - итальянский дирижёр и пианист. Он умел трансформировать болезнь в перерождение, боль во вдохновение, в активную мысль, способную творить и создавать новое. Возглавляемая его дочерью Алессандрой ассоциация Mozart14 до сих пор продвигает музыкальные мастер-классы для госпитализированных детей и заключенных в тюрьмах. Подобная поддержка очень важна для этих категорий людей - поверьте мне. Ведь они так много слышат о себе извне, но всё это - шум. А музыка стирает все барьеры и различия. Музыка - это единый язык, на котором говорили все великие - Верди, Шопен, Чайковский, Бетховен. И даже такие простые люди как я, наконец. Великий музыкант не тот, кто играет громче всех, а тот, кто слушает, и через слушание это умеет превращать проблемы в собственные возможности.

И это кажется таким невероятным и, одновременно, простым - слышать музыку внутри себя. Вдохновляющую. Возрождающую из пепла и уносящую куда-то вдаль - в новые мечты, стремления, открытия. Вы поверьте, просто поверьте человеку, который на собственной шкуре испытал... впрочем, ещё рано. Рано что-то испытывать, ведь жизнь только начинается. И дирижёр моей жизни только берёт в руки свою палочку. Вот она, кстати. Поднимает её в первом взмахе... И тромбоны, флейты и скрипки внутри вас дрожат и уже готовы сорваться на дикий пьянящий ритм. Восторг. Радость. Упоение и вдохновение.

Так вы уже определились, какая музыка звучит в вас, мои дорогие друзья?
Эцио Боссо. В "Лабиринтах".

Но на чём мы с вами остановились? На Боге? Впрочем, как это всегда и происходит. И для кого-то Бог - это религиозное предчувствие. Для кого-то - краски и кисть. Или моток фотоплёнки. Взгляд, жест, удачно подобранная палитра - всё это некие высшие шифры. И один из них, конечно же, звук. И вот поднятая палочка расчерчивает воздух, опускается и с этим первым аккордом на свет уже появляюсь я. Появляюсь в Турине, в 1971-ом году - совершенно не так давно. Возможно я ваш ровесник. Или даже младше вас. И что такого нужно совершить за полвека, чтобы оказаться здесь, на этой сцене. Среди тех, кто оставил свои голоса в истории задолго до меня? Сегодня, как кажется, всё открыто, всё изобретено...

Но вот мне исполняется четыре года, и я впервые в своей жизни сажусь за инструмент. Начинаю брать первые уроки фортепиано и контрабаса. Уже в шесть лет я играю произведения классиков, которые с трудом удаётся исполнять пианистам на вступительных экзаменах в консерватории.  В возрасте 14 лет целиком отдаюсь популярной музыке - становлюсь бас-гитаристом ска/ритм-энд-блюз группы Statuto, в составе которой поучаствую в записи своего дебютного альбома, который будет носить название Vacanze. И когда всем окончательно становится ясно, что я чрезвычайно одарён в музыкальной сфере, я, конечно же, отправляюсь в Вену - музыкальную столицу Европы, которую, в своё время, сделали таковой Моцарт, Бетховен и Иоганн Штраус-младший. Приблизительно в это время я также знакомлюсь с Людвигом Штрейхером, некогда бывшим главным басом Венского филармонического оркестра и автором учебника по контрабасу. Именно он направит меня изучать композицию и дирижирование в Венскую академию музыки, где я беру уроки у великого дирижера Серджиу Челибидаче. В возрасте 16 лет я уже в Париже - дебютирую как солирующий пианист оркестра. В 16 лет. Солирующий пианист.

И, разумеется, после выступлений такого уровня, мне уже не дают прохода. Уже через два года, в возрасте 18 лет пишу свою первую музыку для кинофильма  "Un amore" Джанлука Марии Таварелли. Возможно вы знаете его по мини-сериалу "Комиссар Мальтезе" или другим его замечательным работам. Обучение в Вене откроет мне возможность дирижировать на таких площадках, как Карнеги-холл, Дворец изящных искусств, Королевский театр Турина. Я буду работать с Литовским камерным оркестром и Оркестром Национальной академии. Я также работаю в театре с ведущим представителем «нового цирка» Джеймсом Тьерре и лучшими современными хореографами мира, среди которых Кристофер Уилдон, Эдвард Льянг, Рафаэль Боначела, для которых создаю как классические так и танцевальные композиции. На Родине становлюсь известным, в числе прочего, по своей работе в кинематографе, но, согласитесь, музыка - она и есть музыка. Это цельное оформленное явление. И не важно где она звучит - в кино или на огромном стадионе. Магия, которую мы, музыканты, имеем в своих руках, заключается в том, чтобы оставаться во времени, растягивать время, красть время. Музыка, среди многих прекрасных вещей, которые она предлагает, имеет свойство быть не коммерческим продуктом, а скорее общим временем. И поэтому в этом смысле времени, как мы его понимаем, больше не существует. Я пишу, потому что интерпретирую, интерпретирую, потому что пишу. И я смотрю на свою музыку так, как будто она не моя.

Оригинальность стиля становится моей визитной карточкой. В своих беседах о музыке я отмечу, что во главу угла ставлю синтезию, при которой раздражение в одной сенсорной или когнитивной системе ведет к автоматическому отклику в другой сенсорной системе: «Для меня каждый звук переводится в изображение или цвет. И таким же образом изображения порождают для меня звуки…» В музыке, как и в киноработах, я становлюсь элементом который развиваясь, приносит слушателю другие образы, в итоге превращающиеся в единую гармоничную композицию. А что может быть важнее гармонии? И именно поэтому я спросил вас в начале - а какой звук в этот мир транслируете вы? И что он может изменить? Какую симфонию дополнить? Возможно, именно это понимание является для нас самым важным. Ведь наше звучание и наша мысль создают наши с вами концертные реальности...

И, согласитесь, вся эта история настолько хороша, чтобы быть правдой. Но так оно и было. И талант действительно звучал этой яркой нотой на протяжении всей моей жизни. Почему я говорю о своей жизни в прошедшем времени? Любимые друзья... ну вы же должны понимать, что если я стою перед вами здесь - на сцене, где разыгрывается шоу от которого умирают, значит меня уже нет среди вас. Но это не то, что должно погружать вас в печальные мысли. Ведь, по моим собственным заявлениям, музыка дала мне дар вездесущности: музыка, которую я написал, находится в Лондоне, а я здесь. Сейчас. Перед вами.

Всё дело в том, что в 2011 году, когда я буду назначен главным дирижером и художественным руководителем английского оркестра The London Strings , я перенесу достаточно непростую операцию на мозге. Она будет предписана врачами, которые поставят мне неутешительный диагноз – боковой амиотрофический склероз, также изветный как болезнь Шарко. Это достаточно редкое заболевание, которое приводит к поражению двигательных нейронов, параличу и дистрофии мышц. Медицина относит его к прогрессирующим, неизлечимым дегенеративным заболеваниям центральной нервной системы. И вы прекрасно знаете одного из моих коллег по несчастью. Это тот самый смешной парень, который будет рассказывать людям о звёздах - Стивен Хокинг.

Но пока этого абсолютно нельзя сказать про меня - каждое моё движение создаёт идеальный звук. Звуки эти складываются в невероятной красоты композиции и уже появляются на свет, звучат в других концах концах мира, живут отдельно от меня. И это так важно - подарить звуку жизнь. Пока крещендо ещё только набирает обороты, и ты ещё можешь это сделать. Не задумываешься о том, что уготовано тебе впереди.  И правильно делаешь. Потому что ты живёшь только сейчас. И вот, болезнь, как мне кажется, уже отступает. И врачи действительно творят чудо своими заботливыми и умелыми руками. Ничто не мешает мне работать - сочинять и дирижировать. Я продолжаю писать музыку для театра, балета, оперы, камерную музыку, включая струнные квартеты, сонаты и фортепианные трио. Среди моих работ в кино - "Невидимый мальчик" Габриэле Сальватореса и фильм Джанкарло Солди "Мы не идеальны". Мы не идеальны...

Через год -  в 2016-ом - я получаю статус одного из самых активных и успешных итальянских артистов: альбом "12 комнат" завоёвывает премию Disco D'oro, за год продаётся тиражом более 50 000 копий, а связанное с ним турне собирает более 100 000 зрителей. За этим следует единодушное признание критиков. Шопен, Бах и Джон Кейдж зачастую исполняются мной перед неискушённой публикой и находят восторженного зрителя. Многие подмечают виртуозность, поэтичность и непередаваемую ироничность повествованием, свойственные моим выступлениям. Я делаю классику вновь популярной и живой - достаю её из пыльных архивов, добавляю огня или искру утончённого драматизма, и в моих руках она обретает новую жизнь - из академических сфер фениксом заново рождаясь вновь.

Я дарю музыку не только большим залам и оркестрам, богатым ценителям истинного звука, но социально и физически обездоленным вместе с ассоциацией "Моцарт14", культурной спонсором которой выступаю. И это так просто, так понят - музыка должна исцелять, она должна не просто звучать в гулких залах, но и обязана проникать в сердца людей. Заключённых. Воспитанников детских домов. Ведь внутри них таятся невероятно гулкие пустые глубины, в которых сгорело или исчерпалось почти до дна всё, что даёт нам ощущение триумфа и вдохновения. Ощущения собственной необходимости в этом мире. И если хоть одну душу задело это пылающее крыло музыкального феникса, значит все мои участия в социальных программах были не пустым звуком, верно?

В этом же году от написания музыки я снова жадно возвращаюсь к дирижированию и сочинительству. Пытаюсь сделать ещё больше, ещё ярче. Невероятный триумф ждёт нас в Венеции. В нашу невероятную и сложную программу войдут Третий Бранденбургский концерт Баха, Итальянская симфония Мендельсона и скрипичный концерт "Esoconcerto", написанный лично мной. Это невероятное выступление будет записано на видео и издан компанией Sony Classical под названием The Venice Concert, 2017. Позже я запишу для неё два новых альбома - "Stradivari Chamber Orchestra" в 2018-ом и "Roots" в 2018-ом. Sony же, в последствии переиздась всю мою дискографию с 2004 по 2011 год.

И можно продолжать бесконечно рассказывать вам о магии музыки - сыпать большими тяжеловесными именами и названиями залов: оркестр болонского театра, в котором я был главным приглашённым дирижёром как для городского театра, так и для выступлений на площади Пьяцца Маджоре. Грузинская государственная опера и балет, где я дирижировал оперным гала-концертом, просмотренным 4 миллионами зрителей со всего мира, оркестр Королевского театра Турина, Filarmonica '900, Лондонский симфонический оркестр, оркестр Национальной академии Санта-Чечилия, оркестр да Камерата ди Мантова, оркестр театра Сан-Карло, оркестр да Камерата Литуана, Сицилийский симфонический оркестр,  оркестр театра Верди ди Салерно, филармонический оркестр Тосканини ди Парма, оркестр Giovanile Italiana di Fiesole...

Болезнь — это не моя идентичность, это больше вопрос эстетики. Она изменила мои ритмы, мою жизнь. Время от времени я «испаряюсь». Но я не боюсь, что она заберет мою музыку. Худшее, что я могу сделать, это промолчать. Каждый день есть. И прошлое должно быть оставлено кому-то другому.

Так что звучит внутри вас сейчас, мои дорогие друзья? Кто-то до сих пор слышит внутри себя тромбон? Глухой. Тяжёлый. Весомый тромбон, без которого оркестр, как кажется, не может вымолвить и звука. Возможно, внутри кого-то из вас уже хочет заплакать скрипка? Как нити кошачьих нервов натянуты струны, и вот её тоскливое до дрожи откровенное пение уже готово сорвать со смычка. Но нет! Ещё не время вступать! И давайте не будем нарушать восторженный оркестр нашей жизни тоскливыми нотами. Ведь вместе мы - симфония. Симфония, которая для кого-то из вас, возможно, ещё звучит как тишина, но вслушайтесь... Вслушайтесь в восторженные переливы ваших сердец. Именно сейчас их особенно хорошо слышно. В этой тишине. Дарите друг другу свои прекрасные сонаты и прелюдии, сюиты и увертюры. Ведь они будут жить в любящих вас сердцах вечно.