Мать Тереза: текст под звёздочкой

Нет никаких ключей от счастья

Каждый человек - герой. Если хотите - каждый человек по-своему свят. И, возводя в категорию конкретных святых вполне материальных людей, мы совершаем огромную ошибку. Хотя бы потому что они ничем не лучше своих современников. Они не упали с неба. Не превращали воду в вино. Не воскрешали мёртвых. Их жизнь также была наполнена издержками и мелочами, за которые им самим тоже было временами неловко. Или которые они совершали с оглядкой на свою потенциальную святость. Дай человеку свободу безнаказанно творить беззаконие, и он будет его творить. Независимо от пола, возраста, вероисповедания и той морали, про которую всегда говорит. Дай человеку ключи от рая, и он начнёт продавать туда билеты. Просто потому что природа человеческая такая. Все мы в чём-то лжецы и лицемеры, все мы идём на компромиссы с самими собой. И если кто-то до сих пор верит в то, что каждый человек свят, я поспорю и скажу вам о том, что каждый человек в меру лжив. Кстати, ведь именно лжи не присутствует в списке смертных христианских грехов. Интересно, почему так случилось? Или мы даём карт-бланш тем, кого хотим возвеличивать над собой, играя в мерзкую игру, в которой одни получают право стать героями, а вторые, изысканная маскируя изъяны этого героя, берут с него слепок. Но, по факту, всё равно все остаются замазаны грязью круговой поруки. Грязью более мерзкой и отвратительной, чем кровь или прочие биологические жидкости. Потому что кровь - это естественно. Неестественно обманывать друг друга, лицемерить и лгать, глядя прямо в глаза. Но у многих из нас, во времена лжи, выработался этот инстинкт - уже вытягивается струной спина, уже автоматически включается стальная убеждённость в том, что мы должны поступить именно так. Не важно из каких великих побуждений мы это делаем. Просто лгать нужно уверенно, запирая в сундук инфантильный голос совести и справедливости. Никто из нас не построил семью не солгав хотя бы единожды. В рабочем процессе, в общении с друзьями мы всегда стараемся приукрасить, подать с нужной стороны, оформить. Сегодня это называется "упаковка". Раньше это называлось ложь. И именно об этой части каждого из нас мы и поговорим сегодня.

Мать Тереза в "Лабиринтах"

Тимоти Лири в своей «Истории Будущего» писал: «Личиночные люди соглашаются изучать новые символы только при наличии достаточной мотивации образования новых связей, укрепляющих уже сложившиеся системы или обещающие эмоциональное вознаграждение. Личиночные люди яростно сопротивляются новым символам, требующим изменений в их системе ассоциаций. Это нежелание учиться не связано с психологией; оно нейрологично и биохимично. Новые идеи требуют изменения в системе ценностей, вызывая в буквальном смысле «головную боль». Общение с личиночным человеком предполагает построение сети ассоциаций. Вы (в буквальном смысле!) должны привязывать каждую новую идею к уже существующей нервной связи. Выйдя из детского возраста, личиночные люди уже практически не изучают новые символьные системы. Они просто дополняют их понятиями, тесно связанными с уже существующим импринтом, или переводят новые символы на их язык. Этим объясняется факт, что для понимания новой идеи требуется смена минимум одного поколения. Большинство личиночных людей живет в страхе быть замеченным в чем-либо грешном или «плохом». Для поддержания чувства социального одобрения им необходима постоянная поддержка. Разговоры с личиночными людьми на половые, философские и этические темы — чрезвычайно опасная почва. Лицемерие, бессознательная мотивация, иррациональный парадокс, потребность в одобрении и страх позора доминируют в любом обсуждении философии-религии.»

Именно данный принцип работает в моменты, когда общество говорит о некой святости. Более того, мы отрываем конкретный человеческий образ из нашего живого животного мира. Человеку всегда хочется стать чем-то большим, чем он является. И даже в ситуациях с проецированием этой мечты на других людей, мы погружаемся в иллюзию допущения того, что кто-то ходит по огню или выдыхает ладан. Однако сами мы, в психически устойчивом состоянии, вряд ли сможем превратить траву в снег. Человек верит в чудеса. Они остаются самым устойчивым убеждением прошлого. Подобно некому вирусу сознания внутри человеческих голов гнездится желание превратить воду в вино или бегом обогнать пятичасовой поезд из Сакраменто. И я не говорю, что чудес не бывает. Просто само понимание термин «чудо» изначально обозначало то, что невозможно объяснить. То, у чего нет доказательств, механики и алгоритмов. Это первоначальное понятие слова "чудо». Позже критически настроенные умы стали воспринимать его как аналог термина «ложь». «Случилось чудо! Друг спас жизнь друга!» - ну вы помните. Да, человек верит в великие чудеса - оживление мёртвых, философский камень или полую землю. Но сам не может сотворить даже малейшего чуда - поддержать близкого в состоянии, когда ему так необходима помощь. Впрочем, ковать на этой наковальне легенды и целые мифологемы ещё никто не запрещает. Именно на этом выезжает большинство мифотворцев и «магов» от бизнеса. И вот тот, кто не может помочь даже самому себе, начинает искать чистые образы, которым он хотел бы соответствовать. Которые, опираясь на размышления старика Лири, будут притуплять его чувство страха перед грехом, страха быть хуже остальных, страха показаться слабее других.

Но мы сегодня, конечно же, говорим не столько о лжи, сколько о лицемерии, которым ограждают себя как стеной люди, мечтающие казаться окружающим хорошенькими. Ведь обмануть дурака не сложно. Более того, обманутый простак всегда будет защищать того, кто его использовал. Такова его дурацкая природа. Он поверит в говорящие камни, в великую миссию и в непогрешимость. Зачастую продолжит верить несмотря на все те факты, которые раскрывают его неправоту. Так повелось - признать, что ты был неправ, для дурака, сложнее, чем для прочих людей. Поэтому он никогда не сходит с занятой им позиции, которая может казаться выигрышной. На самом деле, выигрышность этой позиции опровергается хотя бы тем, что человек вцепился в неё зубами и затыкает все возможные трещины в великой идее. Сильная и выигрышная идея крепко стоит всегда, даже если находится в аутсайдерах. Вопрос не в лидерстве. Лидируют мысли и мнения, которые более грамотно проплачены. А выживаю и остаются в человеческих реальностях лишь живые мысли и поступки. Впрочем... Стоит ли спорить с обманувшимися? Ведь делить гнилые кости с сумасшедшими станут только такие же сумасшедшие. Остальные люди просто пройдут мимо и не будут вдаваться в то, что считают «своим гнездом» безумцы, готовые биться за благо здоровых жирных кукушат, чьими родителями они не являются.

Наша история начинается 26 сентября 1910 года в Скопье, где в семье албанских католиков рождается девочка - Агнесс Гонджа Бояджиу. Семья, в которой ей доведётся родится, ведёт глубоко религиозный образ жизни - мать регулярно берёт на службы своих детей - вот они вчетвером уже шагают навстречу с Богом. И Бог, конечно же, приметит маленькую девочку, которой будет суждено стать самой спорной его представительницей на Земле. Уже в 12 лет, после смерти отца, маленькая Агнесс задумывается о том, чтобы стать монахиней. Этим планам суждено будет сбыться - в возрасте 18 лет девушка отправляется в конгрегацию Ирландских сестёр Лорето, откуда позже последует в Индию, в город Дарджиллинг, где на протяжении долгих 20 лет она будет работать учительницей географии и истории в школе для девочек из обеспеченных семей. Именно там она овладеет бенгальским языком и хинди.

Сестёр данной миссии в Индии воспринимают неоднозначно и, иногда, даже через чур враждебно, что не мешает Агнесс - а ныне Терезе - проводить занятия и, по слухам, даже помогать детям с провизией. Ей было не впервой помогать людям. Когда она сама была ребёнком, её семья частенько оказывала поддержку нуждающимся - носила им еду и одежду. В 1944-ом году, в ещё достаточно молодом возрасте, сестра Тереза становится директором бенгальского отделения школы Святой Марии. Прекрасный претендент! Человек с религиозным прошлым, некогда - лучшая ученица в классе, участница школьного хора и автор газетных публикаций, которая производила на взрослых впечатление своими стихами и игрой на гитаре. Но вот поезд уже издаёт свой протяжный свист и пассажиры начинают спешно паковать чемоданы. Среди этих пассажиров находится и Тереза. На дворе 1946-ой год, недавно закончилась война, но в калькуттских трущобах она, кажется, происходила от века - здесь всегда можно найти множество неграмотных детей. Сталкивалась ли Тереза с нищетой и голодом? Конечно же сталкивалась. Страдали ли от них её воспитанницы, о которых говорят, как о детях из состоятельных семей - сложно сказать. Наставник Терезы - бельгийский иезуит Генри, также прибывший сюда в рамках собственной миссии, часто акцентировал её внимание именно на детях и беседах с ними - беседах не только о Боге, но и о том, что предстаёт их глазам ежедневно. Именно туда и отправляется поезд - уже такой родной и знакомый Дарджиллинг, на окраину Калькутты. Тереза больна, врачи подозревают у неё туберкулёз. Цель поездки - Святое Говение. И именно в этой поездке она слышит голос, о котором, в последствии, будет говорить, как о голосе Бога.

И кто-то уже начнёт искать религиозные оскорбления или скрытые смыслы в том, что я говорю сегодня. Но, если смотреть на мир через зелёное стекло, весь он будет зелёным. Я же, пытаясь избавиться от этого ярма, которое кто-нибудь обязательно захочет повесить, уже говорю вам - речь не о религии. Речь о милосердии и тех поступках, которые, порой, совершенно неожиданно к нему приводят.

Вот чтобы сделали вы, если бы с вами заговорил Бог? Сейчас этот вопрос не имеет отношения к тому есть Бог или нет. Не имеет отношения к нашему сегодняшнему персонажу. Это просто домашнее задание: «А о чём бы с ним заговорили вы?» Ну, давайте свои мнения, выкладывайте их толстой стопкой на стол. Машина, дача, квартира, женщина... Много женщин! Ещё больше машин! Какие у вас запросы к Богу и Вселенной? Мир во всём мире? Цветастые глупости вроде равенства и толерантности ко всем? Ничем не лучше первого списка. И наша сегодняшняя героиня, если верить ей, в диалоге этом спрашивает уже не с Бога, но спрашивает с себя. Потому что воспитана так. Потому что нужно спрашивать не с других, что они могли бы сделать для тебя, а спрашивать с себя «что я бы мог сделать для других?» И тогда мир стал бы хоть чуточку добрее, хоть чуточку светлее и счастливее. "Иди и живи среди бедных, а Я буду с тобой». Так, по словам Терезы, ответил ей Бог. И даже если есть хотя бы небольшая возможность, что эти слова не были последствием религиозной горячки, кто мы такие, чтобы спорить с Богом?

После этой незримой беседы наша сегодняшняя героиня покидает орден сестёр Лорето. Разрешение на это ей выдадут в 1948 году, и она тут же спешит сменить квалификацию, получая образование медицинской сестры. И вот оно - гетто Моти Джил. Имея на руках 5 рупий, что составляет около 50 центов, а также кусок мыла, она помогает беднякам. Учит детей, промывает их раны и заботится о тех, кто приходит к ней. У неё нет образовательных классов. Она учит неграмотных ребятишек алфавиту, рисуя буквы прямо на песке. И это всё действительно имело место быть. До тех пор, пока не удастся хоть как-то улучшить своё финансовое положение, она не берёт помощников. Хотя одна из её бывших учениц и хочет составить ей компанию в этой тяжёлой и непростой работе. Тереза отвечает, что всему своё время. И нужно понимать, что подобный труд требует полного самоотречения и вовлечённости. Что это - история тотальной аскезы и отказа от себя. В 1950-ом году Папа Пий XII позволяет получившей гражданство Терезе организовать Орден сестер милосердия «Миссионерки любви», который уже вскоре станет «папским», то есть подчиняющимся непосредственно указания Римского Папы. Растёт количество обращающихся в Орден за помощью. И вот уже один мусульманин, который решает сменить место жительства, выказывает желание продать «Миссионеркам любви» свой дом. Данную покупку оплатит архиепископ Калькутты и Тереза создаёт первый «Дом Матери». После того, как Тереза встретит на улице умирающую, которую уже заживо начинали есть крысы, она доставит её в ближайшую больницу, где женщину откажутся принять в связи с отсутствием у неё каких-либо страховок и таких необходимых формальностей. Проявив настойчивость, Тереза добьётся того, что женщину всё-таки определят в больницу. Такова история идеи первого «дома умирающих», который Тереза создаст в ближайшее время. Позже подобные дома начнут называть хосписами. Первое подобное учреждение будет основано в здании, которые местные называли «дормашалах». Оно было прилегающим к храму богини Кали - покровительницы Калькутты - помещением. Необходимость в таких помещениях обосновывалась ещё и тем, что Индия занимала одно из первых мест в мире по экспорту человеческих скелетов в США. Трупы, найденные на улицах, местные умельцы разделывали так изящно, что им удавалось извлечь скелет и экспортировать его в другую страну. Один скелет стоил примерно 100 долларов и шёл в качестве экспоната в школу, музей или анатомический театр. Со слов жителей Калькутты, мать Тереза превращала смерть в жизнь, а разрушение в любовь. Но находились и несогласные с этими утверждениями граждане. Около 400 священников Калигата призывали бойкотировать и запретить работу Терезы. Они видели в ней подрывную деятельность - обращение местного населения в христианство. И спор конфессий достиг невероятного уровня, на основе которого и произойдёт раскол мнений о нашей сегодняшней героине.

В 1991-ом году посетивший Калигат журналист отметит, что качество услуг, оказываемых больным и умирающим, носит хаотический характер. Что многие больные получают неквалифицированную и, зачастую, несоответствующую нормам медицины помощь - в силу нехватки медицинского персонала в данном заведении. Излечимые и неизлечимые пациенты обслуживаются в единственном здании и в едином ключе, что может  стать причиной смерти тех, кого ещё можно спасти. Отдельно его внимания заслужило полное отсутствие в хосписах Терезы каких бы-то ни было сильных обезболивающих, которые могли бы смягчить страдания самых тяжело страдающих больных. В своём документальном фильме Мэри Лаундон подчеркнёт: «Первое впечатление было, как будто я вижу кадры из нацистского концлагеря, так как все пациенты тоже были обриты наголо. Из мебели только раскладушки и примитивные деревянные кровати. Два зала. В одном медленно умирают мужчины, в другом – женщины. Практически никакого лечения, из лекарств только аспирин и другие дешёвые препараты. Капельниц не хватало, иглы использовались многократно. Монахини промывали их в холодной воде. На мой вопрос: почему они не делают их дезинфекцию в кипятке, мне ответили, что это не нужно и на это нет времени. Помню 15-летнего мальчика, у которого вначале были обычные боли в почках, но ему становилось всё хуже и хуже, так как он не получал антибиотики, а позже ему стала необходима операция. Я сказала, что для того, чтобы его вылечить, нужно лишь вызвать такси, отвезти его в больницу и оплатить недорогую операцию. Но мне отказали в этом, объяснив: «Если мы сделаем это для него, то придётся это делать для всех».

И впечатление о ныне святой складывается всё более спорное. Более того, были зафиксированы случаи, когда перед смертью Тереза предлагала умирающим сменить веру. И многие соглашались. Люди, которые не до конца понимают множество религиозных и политических ходов тех времён, сегодня вряд ли смогут полноценно разобраться в том, что же на самом деле происходило в домах умирающих. Сьюзан Шилдс, бывшая сотрудница «Миссионерок милосердия», пишет, что «Сёстры должны были спросить каждого человека на смертном одре, хочет ли он получить «билет на небеса», и утвердительный ответ должен был означать согласие на крещение. Сестра должна была сделать вид, что просто охлаждает голову пациента влажной тряпкой, в то время как на самом деле она крестила его, тихо произнося нужные слова. Секретность была важна ещё и потому, что публике не было известно о принудительном крещении сёстрами индусов и мусульман.»

Сегодняшняя наша судьба - очень необычная судьба человека, которого действительно стоит уважать за силу характера и смелость. За желание помочь. Но странность этой жизни задокументирована множеством официальных представителей. И такое ощущение что некий Бог всё-таки дёргает нас за нос и говорит: «Каждому воздастся по вере его.» Но проблема в том, что по вере никому никогда не воздавалось. И можно верить в любой исход событий, но реальность железными пинками нагонит тебя и расскажет, что ты был неправ. Что основное кольцо понимания процессов создаёшь не ты сам. Что их создаёт общество. И общество будет судить тем судом, который само же и назвало справедливым. Разве не простая схема для борьбы с теми, кто думает и считает иначе? Вполне действенная. Именно поэтому социум давно и насквозь болен лицемерами и слабаками, которые жмутся к общей массе людей с целью раствориться в ней, стать частью её. И быть защищаемыми её крылом. Просто потому что выживать одному, определяя явления через призму своих собственных понятий - чревато и проблематично. Суд Линча не ждёт. Верёвка уже готова и закинута на дерево.

И вот на конференции 1981-го уже звучит этот вопрос из зала: «Обучаете ли вы бедных стойко переносить их участь?» Тереза ответит: «Я думаю, что это очень красиво для бедных, принять их долю, и разделить страдания вместе с Христом. Я думаю, что миру очень помогает страдание бедных людей.» И при всей двойственности и множестве трактовок, становится наконец решительно понятно, почему европейских журналистов и посетителей так удивлял подход к больным. Почему отсутствовали обезболивающие. Почему происходило крещение перед смертью. Случается так, что люди иногда перестают довольствоваться тем, что сами верят, своим мыслям, и начинают эти мысли настойчиво врезать в головы других, практически изменяя их жизнь. И есть ли разница для умирающего, под чьим он знаменем он пропадёт в небытии? С точки зрения церковных представителей - конечно же есть. С точки зрения атеистов - нет. И кто из них прав сегодня - решайте сами. Можно только сделать вывод, что предсмертная горячка, конечно же, проходит несколько проще, когда ты умираешь не на улице, а хотя бы в окружении стен, защищённый от ночного холода и охотников за скелетами. Но вопрос умирающего - последний вопрос, когда речь касается общей схемы ухода за людьми. И медицинские нормы, в вопросе ухода за умирающими, такой же необходимый элемент, как и любовь. Потому что любовь, к сожалению, не имеет обезболивающих свойств.

При всём статусе папской организации «Миссионеры милосердия» на 1998 год не входили в список самых крупных. Из почти двух сотен благотворительных организаций самой активной и эффективной являлась миссия пятидесятников «Ассамблея Бога», обслуживавшая до 18 тысяч человек за сутки. Вместе с тем также нельзя и обманываться. Мать Тереза никогда не строила больниц. Её задача была качественно иной - и это нужно понять. Никто никогда не забирал умирающих с улицы, предоставляя им постель и приют на несколько последних дней их жизни. И это отсекает огромный блок критики, который может литься с разных сторон. Атеистам свойственно выкапывать непроверенные факты и чернить Терезу самыми странными аргументами. Например, её поддержка в адрес Энвера Ходжи - главы Социалистической Албании. И частные примеры подобных поддержек, конечно, не являются показателем. Но когда случайности превращаются в правило, вопрос о том, как воспринимать человека, снова встаёт перед нами. И да, я говорил выше, что плохих и хороших частностей не бывает. Но бывают системные решения, которые за алгоритм свой берут мошенническое поведение. И вот здесь начинаются вопросы, связанные с конкретикой. Например, поддержка Терезой профессионального мошенника Лисио Джелли, одновременно являющегося членом «Propaganda Due» - кратковременно просуществовавшей итальянской масонской ложи, замешанной в множестве криминальных событий и имевшей непосредственную связь с неонацистами.  Таким же рядовым примером является и получение миллионов долларов и частного самолёта для необходимых перелётов от Роберта Максвелла, который позже будет обвинён в растрате 450 миллионов фунтов стерлингов из пенсионных фондов своих сотрудников. Во время общения с официальными органами власти, Мать Тереза сперва попытается сохранить за собой право поддержки Максвелла, хотя, когда речь зайдёт о возвращении полученных ей денег, диалог резко прервётся.

В мире существует очень много добродетелей, работать с которыми весьма сомнительно. За красотой форм некоторые люди скрывают внутри достаточно конкретную жажду наживы. Можно ли сказать так о нашей сегодняшней героине, факты о которой вы можете самостоятельно изучить через официальные документы и дневниковые записи? Решать только вам. Стоит просто напомнить, что помощь близким - это, своего рода, искусство. А основная черта искусства заключается в том, что ты даёшь окружающим всё, что можешь. А потом делаешь ещё немного абсолютно бескорыстно.